Ваши замечения и комментарии только приветствуются. Your notes and comments are very appreciated.
Памяти Чуркина Михаила Михайловича посвящается этот сайт.
Итак, в октябре 1983 года, сравнительно небольшая акватория японского моря неподалеку от острова Монерон была чрезвычайно оживлена. Сейчас, когда мы наконец начали считать деньги ( том числе и военные расходы), интересно было бы узнать заодно и стоимость того спектакля, что разыгрывался в океанских водах и на его поверхности семь лет назад. Во что могло обойтись привлечение для рыбцких инсценировок двух десятков (очевидцы называют эту цифру) рыболовных судов, то есть использование не армии, а гражданских лиц и специалистов? Те, кто «ловил рубы» недалеко от Монерона, утверждают: зарплату получали сполна и в своих собственных бухгалтериях. А ведь то, что происходило, было не операцией военного времени, когда с затратами в самом деле не считаются. Дело было всего-навсего в том, чтобы с большим успехом заморочить своим и чужим голову.
А тем временем водолазы - считается, что подводников такого класса, как с мурманского «Спрута», в стране не более 50 человек, - до конца сентября изнывали от безделья в общежитии близ города Холмска. Об этом сообщил при встрече нашему корреспонденту Сергею Мостовщикову начальник водолазной службы производственного обьединения «Арктиморнефтегазразведка» Владимир Васильевич Захарченко.
- Когда нас срочно - вертолетом выдернули из моря, со «Спрута», в Североморск, то сказали: есть срочная работа на Сахалине, надо ехать туда, а задачу получим на месте. В чем суть работы - не обьясняли. Тогда мы еще ничего не знали, газет на «Спруте» не видели...
Только когда сели в военный самолет, за разговорами, по беспроволочному, как говорят, солдатскому телеграфу узнали - пассажирский «Боинг» сбили! Пока мы летели в Москву, уже стало ясно, что, собственно, нам предстоит сделать. Не знали только, какая там глубина. В Москве к нам подсели еще два человека из главка, и двинулись мы дальше - на Сахалин. Все происходило в страшной спешке. В Южно-Сахалинске нас встретили и отвезли на базу, в общежитие.
Вот там-то про нас и забыли. Бросили одних до конца месяца...
Только в конце сентября на военном тральщике доставили всех нас на буровое судно «Михаил Мирчинк» и официально обьяснили задачу - искать самолет!
Прервем рассказ Захарченко и обратимся к свидетелю того, что происходило на «Мирчинк» до того, как туда наконец привезли водолазов.
...Жан Андреевич Алещенко, как сообщил мне мой дальневосточный коллега Станислав Глухов, общавшийся с ним, числился на «Мирчинке» старпомом и действовал там с 10 сентября до конца поисковых работ. По его словам, «Мирчинк» нашел место падения «Боинга» не сразу - этому мешала не только неординарность задачи, но и ведомственная разобщенность. Дело в том, что поиски и подьем были поручены Военно-Морским Силам, а координаты того района, в котором бы сбит самолет, знали в ПВО> На «Мирчинке» находились военные моряки из Советской Гавани, эксперты из военной авиации, которые помогали по обломкам сориентироваться.
Эти эксперты опредилили примерный район поиска - он оказался поначалу довольно большим. После определения района поиск надо было продолжать уже на дне, на грунте. Для этого мог быть использован гидролокатор бокового обзора - буксируемое акустическое устройство с высокой разрешающей способностью. В результате его работы получается «картинка», как бы фотография морского дна. Такого приспособления у военных не оказалось (или оно было «не в строю»?). ВМФ пробовал этот район прочесывать тралом - в самом деле, с его помощью достали обломки самолета. Как потом увидели водолазы, трал проскрежетал по средней части и растащил «Боинг» километра аж на полтора. Но и за тот «металл», который был выловлен тралом со дна, военных, как мне рассказывали, ждали ордена и медали.
Впрочем, не сделали они главного. Определить, с какого именно места попал в трал «улов», конечно, было невозможно.
Выход один - надо было увидеть дно. Продолжим рассказ В. Захарченко:
- Решили с «Мирчинка» опустить телевизионную камеру и, волоча ее на буксире, искать... Все это время, пока мы «отдыхали» в холмске, вот таким способом наши коллеги и действовали. Но ничего интересного не обнаружили. День или два мы посмотрели, как иду работы с телекамерой. Дело, с моей точки зрения, было совершенно бессмысленное, поскольку ширина полосы поиска (при той прозрачности воды) метра три. Что такое в море три метра?..
Тогда мы предложили спускать водолазный колокол с живыми наблюдателями. Сажали туда четырех операторов. Один смотрел вперед, второй вправо, третий - влево, четвртый - вниз, прямо под колокол. Ширина полосы поиска сразу увеличилась до пятнадцати метров. Стали четко определять место - поставили акустический датчик.
Глубина там был 174 метра. Грунт ровный, плотный - песок и мелкая ракушка. Безо всяких перепадов глубины.
И буквально на третий день мы нашли самолет.
У меня было представление такое, что он будет целый. Ну, может, чуть покореженный.. Водолазы зайдут внутрь этого самолета и все увидят, что там есть. Но на самом деле он был очень сильно разрушен - разнесен, что называется, в щепки. Самое крупное, что мы увидели, - несущие конструкции, особо прочные - длина полтора два метра, ширина - 50 - 60 сантиметров. А остальное - разбито на мел-ки-е кусочки...
Кроме обломков самолета, было там много вещей - из тех, что обычно пассажиры сдают в багаж. Одежда была, документы, портмоне, сумочки дамские... В костюмах, в плащах - находили документы. Нам было велено поднимать их. Поднимали наверх и вещи - не всю одежду, а ту, из которой сложно доставать документы на глубине. Паспорта, повторю, находили, студенческие билеты... Все это забирали представители морского флота и тут же передавали на БПК «Севастополь» (большой противолодочный корабль - Авт.). Мы не делали ни описаний того, что нашли, ни перечня. Ничего такого... Проста отдавали все найденное военным.
В конце работы ухитрились ребята снять фильм - у нас была телевизионная камера. Мы прошли над всеми этими останками самолета, весь его засняли. Но фильм пришлось отдать, его в Москву увезли. Куда? Не знаю. Мир не без добрых людей - кому-то не понравилось, что мы снимаем, вот и настучали. Вызвали нас и велели отдать. Мы - отдали.
(Если снятая водолазами лента сохранилась в архивах «компетентных органов» - то это сенсация! Ибо тогда появляются на свет для международной экспертизы поистине уникальные кадры. Впрочем, о том, какие - по нашим данным - документы и вещественные доказательства могут храниться до сего дня в секретных архивах, я попытаюсь рассказать попозже).
- У нас было несколько задач, - говорит Захарченко. - Первое - подьем документов. Любых! бумаги, которые обнаружили, все собирали и поднимали наверх. Второе - искать детали радиоаппаратуры. Блоки, саму аппаратуру и так далее... Да, поднимали и сдавали все, вплоть до плейеров, - знаете такие магнитофоны для любителей. У нас в России их тогда совсем не было... Поднимали также ленты от вычислительных машин и магнитофонные. Они такие распущенные, перепутанные были. Собирали всякие блоки, ящики, коробки... Спускали сверху - с борта «Мирчинка» - специальную корзину, и водолазы в нее все складывали. Разгружали эту корзину и все, что доставали со дна, на оцепленной палубе, куда никого не пускали. А разбирали находки люди в штатском, но - с короткими стрижками. (Этих - стриженных, но без формы, - вообще довольно много было). Oни и отбирали - что им нужно, упаковывали и отправляли на берег. А оттуда - в Москву.
А 28 октября или 29 октября сказали: «Все, ребята, хватит...»
Но самое главное - это не то, что мы там видели, а чего не видели - водолазы практически не обнаружили человеческих трупов, останков...
В ходе этого журналистского расследования мы встретились не только с В. Захарченко, руководившим работами подводников. Беседовали и с теми, кто по 6 - 8 часов в сутки проводил под водой. Назову ребят - Григорий Матвеенко, Вадим Кондрабаев, В. К-ов.
Сейчас самое время ознакомить читателя с фрагментом стенограммы их рассказа. Однако хочу заметить, что рассказ этот - абсолютно документальные признания, впервые в мире появляющиеся на страницах печати. Я не стал никаким образом текст причесывать: пусть ребята говорят, что говорят, вспоминают, как вспоминают, Поэтому некоторые шокирующие подробности неизбежны. В конце концов речь идет о жизни 269 человек. Точнее, об их смерти.
- Мало... Если верить, что там, на самолете, было двести с лишним человек... Мы думали, что сейчас опустимся и увидим кладбище... Но... День нет, другой нет... Освоились. Я когда в первый раз останки увидел, то удивился, а не испугался. А потом косточки все-таки встречал. Две... В руки взял... Позже кожу человеческую видел с волосами, как скальп. Волосы черные такие... но все это при прикосновении - развалилось... Видел кисть, по-моему, в перчатке. А еще, помнишь, туловище мы видели без головы, одетое в куртку. А снизу куртки извивались в воде белые нити - видимо, остатки внутренностей...
- Я не пропускал ни одного спуска. У меня совершенно четкое впечатление: самолет был начинен мусором, и людей скорее всего не было там. Почему? Ну, вот если разбивается самолет, даже - маленький. Как правило, должны оставаться чемоданы, сумочки, хотя бы- ручки от чемоданов... А там было такое, что, я считаю, не должны везти в самолете нормальные люди. Ну, скажем, рулон амальгамы - как с помойки... Одежда вся, как со свалки - из нее вырваны куски. Или как будто простреленная - пробита во многих местах. Я лично никаких останков не встречал.
- Мы же месяц почти работали! И - практически ничего. Мало было и носильных вещей - курток там, плащей, туфель - очень мало. А то, что находили, - какое-то рванье! Вот нашли, скажем, россыпь пудрениц. Они остались целыми, открывались. Но, что странно, у всех - разбитые внутри зеркальца. Пластмассовые корпуса абсолютно целые, а зеркальца - все разбитые. Или зонты: все в чехлах, в целых чехлах - даже не надорванных. А сами - измятые, нерабочие... Ножи, вилки покореженные. Это какой же силы удар должен был быть?!.
Признаюсь: этот поворот в разговоре с водолазами был для журналиста полной неожиданностью. Понятно, почему не хочется верить в то, что на борту корейского «Боинга-747» находились 269 пассажиров, летчику, его сбившему. Но водолазы?! Они ведь единственные очевидцы, в полном смысле этого слова, того, чем закончилась трагедия в небе. А ведь были, были в прессе разговоры о том, что самолет этот двигался в дальневосточном небе совершенно пустой. Что вся история КАЛ-007 - чудовищная мистификация и фальсификация.
Похоже, что к такому же выводу пришли и водолазы. Но...
// Андрей ИЛЛЕШ.
Ваши замечения и комментарии только приветствуются. Your notes and comments are very appreciated.
